Остров Сикоку. Далеко не каждый туристический маршрут приведет Вас на этот самый неприметный остров, но возможно именно здесь у Вас будет шанс заглянуть в душу Японии. Здесь начинаешь верить в сказки, можно растянуть время, а чудеса становятся обыденным делом.
В этом фотоотчёте мы рассказываем про своё паломничество по 88 храмам Сикоку, совершённое в несколько заходов в 2008-2011 годах.
Людмила
Ноябрь 2009
Красивое побережье, красивый восход. Остров прост и гениален своей простотой. Кажется, что здесь совсем нет людей. Проходишь насквозь целые деревни и не встречаешь ни одного человека. Вот только что оставили ящик с дайконом на краю огорода. Слышится запах свежевыстиранного белья, развевающегося на ветру. Судя по постирушке, в доме живет целая семья. Открыты двери, под навесом автомобиль, в котором только что заглушили мотор. Нигде никого не видно и даже звуков никаких из глубины не доносится. Японцы называют остров «мертвым». Но ощущение радости души не покидает тебя. Работа тела, мышц велика, но душе здесь комфортно как у «Христа за пазухой».
Забота о пешеходах. В туннеле ведутся ремонтные работы: шлифуют стены. Каждому, кто проходит этот туннель выдают марлевую маску, чтобы люди не надышались пылью. В начале туннеля стоит специальный человек, который раздает маски, а в конце туннеля человек, который собирает маски в контейнер.
Осенью горы на Сикоку оранжевые от мандариновых плантаций. Воздух такой густой от цитрусовых, что кажется можно пить. Все ломится от урожая.
Дорога вдоль моря. Рыбачки.
Паломник. Сегодня он будет ночевать здесь, прямо в будочке автобусной остановки. Говорит у него есть тент, а мы подозреваем, что весь свой дом, как и свою теперешнюю жизнь он возит за собой. По Сикоку ходит уже полтора года и это его седьмой круг. Что его жителя Нагои привело на эту дорогу? Одет чисто, аккуратно, ничем от нас внешне не отличается.
Укрепление берега. Пейзаж Сикоку.
Обед на берегу Тихого океана.
Бабулька пришла с огорода.
А вот и сам огород.
В гостиничке на берегу моря паломников кормит бабулька 90 лет. Каждое утро отправляется на рынок за овощами на велосипеде. Ужины и завтраки отменные. Еда простая, незамысловатая, но очень вкусная, сытная, а свежая рыбка тает во рту.
Старушка-горбунья встречала нас уставших с дороги. Потом умело хлопотала и устраивала на ночлег. Маленькие бутылочки молочка из ее рук оказались настоящим энергетическим напитком, который придал нам сил на два часа подъема на гору.
Храм Кономинэ-дзи необыкновенно красив. Ухожен до блеска.Фотографии его сада во многих художественных альбомах, но путь к нему далек и труден. Подъем на гору полтора часа и спуск занимает столько же времени. Зато вид на Тихий океан открывается незабываемый. Уходили из храма еще засветло, но ночь на землю здесь спускается очень бысторо, поэтому дорогу с горы нам освещела луна и звезды.
Май 2010
"Маленькое лето" на Сикоку. Конец мая, уже не весна, но еще и не лето. Такое множество непривычных запахов. Они такие тонкие, нежные, еле заметные, благородные, просто "дворяне" какие-то! Передать их сложно, слишком неуловимы и воздушны, все "с намеками".
"Конацу" - сорт раннего апельсина вызревающего в мае. Внешне похож на светложелтый лимон и кожица такая невзрачная нетоварная.Тетушка из гестхауса дала нам каждому на дорожку по паре таких страшненьких апельсинчиков, а у нас каждый грамм на счету, даже было желание бросить их ,но японцы аккуратно попрятали гостинцы в рюкзаки и отправились в путь. Спустя три часа на очередном привале спятавшисть от проливного дождя под узким козырьком крыши решили съесть фрукты, а заодно избавиться и от лишнего груза. Очистили от кожуры, дольки бледно желтые почти белые,запах тонкий, свежий с кислинкой. Ах каким неожиданным оказался вкус этого невзрачного цитруса. Не было в нем ни сахарной сладости, ни режущей кислоты, а только свежесть первых лучиков солнца и нежность утоляющая путников. А "конацу" переводится как "маленькое лето". Подумалось, как это все по-японски. Внешне просто, незамысловато, непривлекательно, можно даже пройти мимо и заметив, сознательно проигнорировать. Но если приостановиться и приглядеться, чуть-чуть подождать, не суетиться и не торопиться, то вам откроется такое!..
Конечно же, можно эти 1200 км проехать на машине всего за одну неделю, и наверное, потеряешь самую малость. Но этой малостью оказывается запах цветущих мандариновых садов. Сладкий, дурманящий, обволакивающий он цепляется за одежду, за пряди твоих волос. Ты не встречаешься в полях с жирными глазастыми стрекозами с коричневыми крыльями, не видишь огромных рыбин, плывущих по узким каналам вдоль деревни, разноцветных крабов и змей, "прикинувшихся шлангами". Ты не знаешь легкого прикосновения прохладного ветерка из ущелья, обдувающего твои разгоряченные мускулы и не чувствуешь, как твои клетки отдают жар и приводят в движение руки и ноги. Ты не слышишь шагов попутчика и глухого мерного звука его колокольчика. Ты никогда не узнаешь незабываемого вкуса рисовых колобков заботливо приготовленных на дорогу столетней бабулькой. У тебя не защемит сердце от встречи с людьми, протягивающим деньги или вкусные подаяния. И уж точно не удастся увидеть множество настоящих чудес, встречающихся на длинном пути.
Одному идти, конечно же, проще. Не надо никого ждать, захотел поесть - поел, захотел отдохнуть - отдохнул. Но спуску себе не даешь, поэтому отдыхаешь мало, ешь мало. Так и в жизни сложно с людьми жить-уживаться, но еще труднее жить одному.
Япония - страна цветов. Как хороши ирисы у этой бабульки, целое поле! Цветы везде и у всех. Даже в самом глухом уголке, где и любоваться-то такой красотой некому, выращивают японцы поля цветов и бережно ухаживают за ними.
К Храму № 37 шли два дня под проливным дождем. Поняли, что непромокаемой обуви не бывает, вес рюкзаков прилично прибавился: все содержимое набухло, пропитавшись насквозь водой, промокли даже денежные купюры! Дорога в горах оказалась невероятной длины, 10 км никакак не хотели кончаться и название этой дороги "дождевой червь", она тянулась нескончаемо, а киломертаж не прибавлялся. К храму, который обещал настоящие чудеса - "изменить звезды судьбы к лучшему", пришли только к вечеру и ни один из моих спутников не захотел поспешить к храму в этот час, было похоже что все довольны жизнью! Ну, что ж, утро вечера мудренее.
Посадка риса на Сикоку. И все-таки не всех может заменить техника даже в такой техногенной стране как Япония.
Аппетитный обед паломника.
До следующего Храма - 3 дня пути. Дорога идет вдоль моря, песчаные тихоокеанские пляжи по 3 километра как в Индии и никто не купается - холодно японцам в такой воде, а нам русским в самый раз полчасика поплавать. К вечеру приходим в деревню. Гестхаус для паломников на краю деревни сразу за пожарной частью. Оказалось просто какая-то японская вилла на берегу синего Тихого океана. Домик премиленький, никто не встречает. Стучим, - нет ответа. Извиняясь, открываем дверь, заходим, видим зал-студио, полукруглый стол с видом на океан, барная стойка и записка на входе: "Вы в доме одни, ваши комнаты на втором этаже, ванна фуро для вас готова, стиральная машина в комнате N1, комната для сушки вещей N2, рис будет готов через 20 мин, пиво в холодильнике!". Мы были в восторге от вида на океан из маленьких уютных чистеньких комнат, от этой открытости и доверия неизвестным путникам. Потом, правда, пришла девушка и красиво нам накрыла стол. После ужина очень захотелось мороженого, и девушка спросила нашего разрешения сбегать к себе домой за мороженым, у нее в холодильнике было два вафельных рожка. Вот такой удивительный однажды был вечерок!
Ноябрь 2010
Самый большой шаг - это тот, который мы делаем, выходя из дома.
"В жизни нет хорошего или плохого, а есть лишь бесконечные возможности для обучения. Когда отправляешься в паломничество, сознательно настраиваешь себя на такой образ мыслей. Но, что более важно, учишься принимать с благодарностью все то, что с тобой случается. Ты не ставишь больше оценок. Ведь все обретает свой смысл!"
"Похоже, у людей развилась настоящая наркозависимость от шума, к которому мы привыкли на Западе. Все люди говорят без умолку с утра до вечера. Это один из первых навыков, которому мы учимся. А можем ли мы по-настоящему слушать? Обоими ушами и главное сердцем? Паломничество подразумевает тишину, в которой наше сердце может услышать Бога. Погрузиться в тишину - значит отстраниться от калечащего шума современной цивилизации и от эха звучащего в нашем сознании. Вместе с тем эта тишина не должна быть пустой. В ней, особенно посреди нетронутой природы, должно образоваться своего рода пространство, в котором наша духовная жизнь обретает новое рождение, освобождая нас от всех надуманных концепций и искаженных представлениях о мире. В этом пространстве паломник обретает новый взгляд на самого себя и свой жизненный путь. Все что было, что есть и что будет, открывается такому паломнику со всей ясностью. В таком божественном измерении оказывается он, особенно когда, оставив позади все тяготы долгого путешествия, приближаешься к заветной святыне".
В Храм № 43 пришли промокшие до нитки. Под серебряным осенним дождем он был так красив, что замерли на месте от неожиданной очарованности. Проделав все положенные ритуалы, пристроились на сухих ступеньках, никак не смели уйти, храм не отпускал нас, ему хотелось, чтобы мы его как следует рассмотрели. Моросящий дождик шепотом рассказывал про старинный колокол, засыпанный золотой листвой гинку, мокрые кусты камелий приглашали полюбоваться их роскошным цветочным нарядом, загадочно дрожали свечи. Еще долго улыбка не уходила с наших лиц, а на сердце была такая легкость, как будто его выпотрошили, проветрили, промыли в светлой водице и отпустили с Богом. И шагаешь легко и весело после такой встречи. Места ли святые или красота творений человеческих очищали разум и душу, сомнений не было.
Протопав 30 километров под проливным дождем, пришли в городок Одзу и мечтали только об одном - чтобы была теплая гостиница, где бы можно было бы забраться в горячую ванну фуро, наконец-то согреться и высушить свою одежду. В поисках очередного "приюта" я все пыталась угадать, в каком из покосившихся развалюх мы сегодня заночуем. Но погодите! Вошли во дворик под крышей и негромко позвали "Сумимасееен!" Выбежал молодой парнишка, низко кланялся. Подождал, пока мы снимем мокрые одежды и стянем с себя мокрые носки, протягивал нам теплые мягкие полотенца, чтобы мы обсушили одеревеневшие ледяные ноги. Подхватил наши куртки, плащи, чехлы и развесил на просушку. А дворик был замечательный! Четыре огромных золотисто красных карпа плавали вальяжно в небольшом пруду, заросшем изумрудной ряской. Над водой светились мягким светом каменные фонари, а сверху из открытой крыши продолжал густо моросить осенний дождь. Пруд оживал под серебристыми нитями дождя.
Нас провели наверх в комнаты, мы вошли и ахнули. Комнату заранее нагрели, постелька была разобрана, теплая, чистая. А промокший рюкзак лежал в углу на специально подстеленной клеенке. На столе был чай, кофе с молоком, сладости, пакетик с палочками для ушей, нитка с иголкой, маска на лицо в случае болезни и пакетик с разогревающей повязкой. И в довершение всего крошечный букетик цветов украшал заботливо приготовленный столик. Ванна фуро была готова. Через час все наши вещи были выстираны, высушены и молодой хозяин их сам разнес по нашим комнатам. Ужин показался королевским. И вот, как в настоящих "русских" сказках, накормив, напоив, в фуро выкупав, хозяин пришел в конце ужина расспросить нас: откуда и куда путь держим. Рассказал и про себя: что зовут его Фудзиэ Осаму, что сам прошел этот путь и знает, что нужно паломникам. Он хозяин отеля в третьем поколении, оказалось, что ему 42 года и детки есть, а выглядит молодо, потому что бегает марафон.
Помню, как в Музее Востока экскурсовод рассказывала про японскую недосказанность, когда представлял японскую графику и картины, писанные черной тушью. Всегда думала, что у меня не хватает воображения додумать такую картину. Сегодня на Сикоку все стало понятно - все гениальное просто. Это картинки, списанные с природы, пейзажи из жизни. С самого утра зарядил дождь и все кругом было в этой недосказанности, из-за туманных занавесок еле просматривались шапочки гор. Сетка дождя, облака, разорванные в клочья, теплые испарения земли, мягкие воздушные серые краски обволакивали природу романтической таинственностью. И весь день превращается в поэзию. Слышно, как дышит полной грудью земля, каждая сосновая иголка сверкает ярким глянцем и повсюду оранжевые всполохи осени.
Сегодня обедали прямо на дороге на пустых ящиках под узкой полоской крыши заброшенного амбара, спрятавшись хоть на двадцать минут от проливного дождя. Село или небольшой городок живет зажиточно. Домики все замысловатые, кафешки на европейский манер, машины лексусы припаркованы. Видно, люди живут хорошо и не тужат. А вот про паломников-пиллигримов подзабыли немножко. Топали мы часа два и ни одного местечка для отдыха таких ходоков как мы не обнаружили. Достаток растет, а душа черствеет. Явление для Японии, надо заметить, нетипичное.
На этом длинном маршруте каждые четыре, четыре с половиной километра устроены специальные уютные уголки или беседки для тех, кому негде притулиться. Места выбираются особенные, с самым красивым видом. Волонтеры приспосабливают сарайчики или амбары для бесплатных паломнических ночлежек, ухаживают за помещением, следят, чтобы одеяла были высушены, электроплитки, рисоварки и чайники всегда находились в рабочем состоянии. А однажды, войдя в такой домик, мы обнаружили медовую хурму и нож рядом, чтобы было чем снять кожицу.
Дорожка мягкая, воздух бархатистый. Запах мокрого дождя щекочет ноздри, аромат листьев, коры, осенних трав, грибов и каких-то неведомых поздних ягод возбуждает. Утренняя песня тонкоголосой птицы волнует. Дымчатый туман подрагивает и никак не поднимется со своей холмистой постели. А лес выстилает и выстилает перед нами свои королевские ковровые дорожки: желто-зеленые, буро-коричневые, игольчатоохристые, серо-зеленые с изумрудной проседью. Само собой всплывает в памяти редкое теперь в обиходе слово "благолепие", и сердце тает в объятиях Сикоку.
В Мацуяме дорога проходила мимо Русского кладбища, где похоронено 98 русских военных, взятых в плен в Русско-Японскую войну 1904-1905 гг. Никто не забыт, у каждого небольшой памятник, дата смерти, его вероисповедание, букетик свежих живых цветов и идеальная чистота. Памятники обращены лицевой стороной на север, в сторону Родины. За кладбищем ухаживают школьники, Общество Ветеранов и Ассоциация женщин города Мацуямы. Каждый март, в конце школьного года, когда дети переходят в старшую школу, они передают свои почетные обязанности следующему поколению. Ребята говорят, что для них неважно, кто победил в войне, главное - это сохранить память о погибших. Ведь их прадеды тоже участвовали в той войне, и многие тоже сложили свои головы. По мнению стариков Мацуямы, война 1904-1905 годов была войной рыцарей, а русские были настоящими рыцарями духа. Поэтому японцы с уважением относятся к их могилам, считая, что души их навсегда остались здесь. Вот и мы низко поклонились русским военным, посидели, помянули и отправились дальше в дорогу. А вернувшись домой, уже хотелось прочесть и про Порт Артур, и про Василия Арсеньевича Бойсмана, командира эскадренного броненосца "Пересвет" и про жизнь русских в японском плену.
Ноябрь 2011
"Терпение помогает, но лучше - смирение. Первое присуще умным, второе - мудрым.
В дороге у странника есть время осознать эту истину и наполниться ею".
Федор и Ирина Конюховы, "Гребец в океане".
Паломник на этом пути никогда не бывает один. На палке-посохе написаны мантры или в тряпичном мешочке, обёрнутом вокруг посоха, зашита молитва, считается, что Кукай держит тебя все время за руку. И люди, много людей все время думают о тебе. Если быть внимательным, то увидишь много знаков, которые не дают тебе сбиться с пути.
Тысячи, тысячи ступеней на пути к храмам, и кто-то подумал о тебе, именно о тебе, заботливо сделал основательные перила и подложил камень между двумя широкими ступеньками в этом месте, где ты уже устал. Мысленно удивляешься и благодаришь.
Поздняя осень в Японии сладкая, сочная, урожайная, щедрая.
Крошечный домик-кафе в горах в глухомани, ничего вокруг, а хозяева постарались удивить путников. Стиль европейский, немножко смешной, а изящество японское. Миниатюрный цветок на подоконнике завораживает совершенством созданной формы. Он такой крошечный, что от усталости его не каждый заметит, а ведь, поди ж ты, собрал вокруг себя все фотокамеры и стал настоящей фотомоделью.
Дорога к "Храму боковой скалы" и маленький Дзидзо, который молится за каждого из нас.
Горная дикая малина тает во рту нежной каплей.
Чем может помочь старая бабулька молодым и сильным? Дорога к Храму боковой скалы (№ 60) была трудной, 5 км вверх на высоту 750 м, а потом спуск 7 км. Не раз мы вспоминали хозяйку гостинички, которая предложила отвезти наши рюкзаки к месту следующей ночевки. И добравшись до приюта, за сытным ужином подняли тост и выпили за здоровье бабульки, которая так облегчила наш путь.
Чем отличаемся мы, русские от японцев? Идем мимо мандариновых плантаций, ветки прогнулись до земли от оранжевых гроздьев, трава под деревьями усыпана зрелыми плодами, и фрукт сам в руки просится, и не может русский человек удержаться от такого искушения и не сорвать хоть один мандарин. А японец идет и не дай бог остановиться, чтобы случайный наблюдатель даже не смел подумать, о том, что у тебя может возникнуть желание "украсть". То ,что у русского "просто взял", у японца "украл".
Обед паломника. "С чего же начать?"
Японцы известные эстеты и это выдающееся их качество не обошло стороной самые интимные сферы жизни. Писсуар в мужском туалете в придорожном провинциальном ресторанчике привел нас всех в восторг. Подобное видели однажды только в ЮАР, в пятизвездочном отеле.
Декабрь - время расцвета японских камелий цубаки.
Зимняя сакура - скромная, нежная, трогательная.
Бремя времени
Дорога к "Храму облаков".
Около 400 фигур богов провожает паломника в дорогу до следующего храма.
Священное дерево, которое посадил Кобо-дайси.
Обед по рабоче-крестьянски в харчевне рядом с "Храмом добрых намерений". Хозяин, он же повар, он же официант сам прошел Путь по 88 храмам Сикоку, сытно и дешево нас покормил, пошел провожать и показал место, откуда сделать самую лучшую фотографию храма № 75.
Проходя через деревню рядом с "Храмом сияющей малой родины" (№ 78), мы увидели дедушку, который спешил нам навстречу. Спешил, как мог, шаркая больными старческими ногами и поддерживаемый под руки молодым пареньком. Он нес для каждого из нас крошечную фигурку маленького керамического Дзидзо и просил отнести его на Коя-сан. Фигурка полая, а внутри молитва, теперь идти станет легче, маленький Дзидзо во всем поможет.
Женщина на автомобиле проехала мимо нашей группы, растянувшейся на целый километр, развернулась и помчалась домой, чтобы в холодный день разогреть чай и вынести нам. Удивительные люди эти японцы.
Остановишься передохнуть, посмотришь на красоту под тобой, и силы прибавляются.
Впереди трудный участок между 87 и 88 храмами. Веселая хозяйка за ужином рассказала все подробности маршрута, поведала, что были случаи, что люди срывались с горы, но на смерть никто не убился. Словом, обнадежила. А утром вышла проводить нас в дорогу.
Монах-паломник из Мияко.
Центр паломников острова Сикоку с замечательным музеем и приятное место отдыха перед крутым подъемом.
Священная книга паломника, который прошел этот путь 308 раз.
Самый опасный участок пути.
Какое счастье, что была эта цель и силы были добраться сюда и небеса были благосклонны к нам.
Круг по 88 храмам необходимо замкнуть и надо пройти еще 31 км до первого храма, откуда паломники начинают свой путь.
Последняя запись в священной книге. В Японии есть всего 2 монаха, которые умеют писать одновременно двумя руками. Один из них в Храме Рёдзендзи (№ 1), а второй в Киото.
"Наму таиси хендзё конго".